Запретить нельзя печатать. Как появился самиздат

В конце 2023 года Литрес также представил свой отчет о бестселлерах среди электронных книг: в топ-10 самых продаваемых авторов восемь мест были заняты писателями самиздата. Лидирующие позиции заняли Андрей Васильев, Роман Прокофьев и Макс Глебов. Эти три автора сохраняют свои позиции в топе по загрузкам, который Литрес обновляет каждый месяц.

От литературы бунта до первой ступени к писательству: эволюция самиздата в России

Слово «самиздат» в советский период обозначало широкий феномен — литературу, издаваемую самостоятельно, без предварительного одобрения цензоров. Чаще всего такое литература была диссидентского характера, однако к этому определению можно отнести и безобидные рукописные школьные газеты, которые распространялись в классе и содержали как забавные истории, так и сплетни. В нынешней России ситуация изменилась: начинающие и даже уже зарекомендовавшие себя писатели могут самостоятельно издать книгу за свой счет, не дожидаясь ответа от крупных издательств. В этой статье мы подробнее рассмотрим истоки самиздата и его современное положение.

Термин «самиздат» возник в середине 1940-х годов. Поэт Николай Глазков подписывал свои машинописные поэтические сборники фразой «Сам себя издат», что в конечном итоге сократилось в слово «самиздат». Этот процесс также привел к тому, что слово «samizdat» перекочевало в англоязычную культуру, означая движение за свободу самовыражения.

Самиздат расцвел в СССР, но его корни уходят в глубокую древность, и даже в старой России мы можем видеть его предшественников.

Например, в феврале 1837 года стихотворение «На смерть поэта», написанное Михаилом Лермонтовым, в котором он обвинял высшее общество в гибели Пушкина, переписывалось и распространялось тайно. Полиция проводила обыски и осуществляла репрессии.
Другим примером подобной практики может служить комедия «Горе от ума», которая была запрещена цензурой, и её текст носили в сокращенных списках. Эти списки читались в Москве и Петербурге, и из этих городов они быстро распространялись по другим регионам.

Первое полное издание пьесы вышло только в 1833 году, уже после смерти её автора, Александра Грибоедова.

Советский писатель-диссидент Борис Вайль высказал свои размышления о происхождении самиздата следующим образом:

Я полагаю, что самиздат появился еще в царской России в конце XVIII века и достиг своего расцвета в XIX веке. Например, я недавно читал мемуары Бориса Чичерина, в которых содержатся интересные свидетельства о практике самиздата 1850-60-х годов — о том, как он печатал статьи, которые по разным причинам не могли быть опубликованы. Хотя самого слова «самиздат» в тот период еще не существовало.

Памятник пишущей машинке

В конце 1980-х годов один из журналистов издания «Огонек» предложил установить памятник пишущей машинке на одной из московских площадей. Именно доступность таких машинок (для тех, кто мог себе это позволить) вдохнула жизнь в самиздат, наряду с хрущевской оттепелью, которая привнесла ослабление репрессий и свежие ветры свободы. Это происходило как раз в конце 1950-х и в последующие годы. Хотя контроль со стороны советских властей и органов госбезопасности никогда не ослаблялся — за нелегальное издание крамольной литературы можно было получить срок или быть изгнанным из страны.

Тем не менее, многие укромные, ныне почти мифологические, нелегальные издатели трудились не покладая рук, пренебрегая опасностями.

Писатель-диссидент Александр Марченко поделился воспоминаниями о выпуске своей первой книги «Мои показания» (1967 год):

Мы собрали три пишущие машинки, но одна из них сразу сломалась, поэтому четырем печатникам приходилось сменять друг друга. Те, кто не умел печатать, диктовали свои тексты. Мы разбирали экземпляры и правили опечатки. Одна пара работала на кухне, а другая в комнате. На кухне постоянно кто-то варил кофе или готовил бутерброды. Трудились мы без усталости, две суток напролет, меняясь, чтобы поспать.

Здесь мы подходим к еще одной стороне этой эпохи — тамиздату.

Как в России развивается самиздат

По результатам второго квартала самиздат впервые занял 50% рынка электронных книг в денежном выражении, как подсчитали специалисты компании Литрес. В целом с апреля по июнь объем этого сегмента достиг 1,3 миллиарда рублей, что на 20% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Число зарегистрированных авторов, публикующих свои книги в формате самиздата на платформе Литрес, возросло до 281 тысячи, что на 39% больше по сравнению с прошлым годом.

В СССР самиздатом называли не прошедшие цензуру, запрещенные издания, которые распространялись неофициально. Современный самиздат вовсе не похож на свой предшественник. В наши дни так называют электронные или печатные книги, а также аудиокниги, которые авторы публикуют самостоятельно, без сотрудничества с издательствами. Это абсолютно легальная практика: каждая книга проходит обязательную модерацию на соответствие законам Российской Федерации.

Среди наиболее популярных российских платформ для самиздата можно выделить Ridero, Литрес: Самиздат, Литнет, Author.Today и Литмаркет. Авторы могут размещать свои тексты бесплатно или взимать плату за подписку от читателей и выплачивать роялти онлайн-платформе. Например, у Литрес и Ridero это составляет примерно 30% от общего дохода писателя.

Не только в Литрес фиксируют рост активности авторов, работающих самостоятельно. Так, выручка сервиса Ridero во втором квартале увеличилась на 35%. Представители издательского холдинга связывают эту тенденцию с бурным развитием новых платформ, которые выступают поставщиками контента (таких как Букмейт от Яндекса, Строки от МТС, Книги Билайн). Платформа Литнет, в свою очередь, зафиксировала рост выручки на 44%. Объем рынка самиздата на этой платформе оценивается в 1,5 миллиарда рублей.

Эксперты прогнозируют, что к концу 2024 года доля самиздата на цифровом книжном рынке (в том числе аудиокниги) вырастет на 2 процентных пункта и достигнет 40%. Это связано с увеличением интереса авторов к аудиосегменту. С целью улучшения качества создаваемого контента они начинают использовать нейросети.

Наиболее продвинутые авторы осваивают технологии Text-to-Speech, что позволяет создавать аудиокниги высокого качества, благодаря прогрессу технологий. Решения Яндекса и Сбера продолжают совершенствоваться, а англоязычный ElevenLabs позволяет тонко подстраивать интонацию и акценты, что приводит к результату, который практически невозможно отличить от естественной речи.

Евгений Селиванов
директор по развитию бизнеса ГК Литрес

Сколько авторы зарабатывают на самиздате

Согласно данным Ridero, около 50% авторов в сегменте самиздата — это писатели в возрасте от 31 до 50 лет. 26,3% авторов старше 51 года, в то время как 24% моложе 30 лет. Эти авторы пришли в литературу из различных сферы, однако лидирующей является образовательная — около 14%, по данным аналитиков Литнета. В результате исследований сервиса стало известно, что 32% независимых писателей размещают книги бесплатно и не зарабатывают на своем творчестве, в то время как остальные 68% получают регулярный доход. В среднем этот доход составляет 50–70 тысяч рублей в месяц, однако доходы самых популярных писателей могут достигать 1 миллиона рублей.

Как правило, значительные доходы получают те авторы, которые пишут много, в хорошем смысле слова графоманы. Некоторые авторы умудряются выпустить по несколько романов в месяц. Такие люди зарабатывают значительно больше. Прежде всего, это различные жанры фантастики. Для женщин востребовано романтическое фэнтези. Хотя, возможно, это не литература высшего качества, читатели её любят. Она рассчитана на тех, кто читает быстро и менее вдумчиво, обращая внимание прежде всего на сюжет.

Андрей Щербак-Жуков
литературный критик, писатель, поэт

Тем не менее, по данным экспертов, начинающие авторы самиздата, которые способны оперативно адаптироваться под запросы читателей, становятся все более интересными для крупных издательств.

Я полагаю, что этот процесс будет ускоряться по очень простой причине: с российского книжного рынка ушло множество правообладателей, и действительно чувствуется некоторая усталость от переведенной литературы. Поэтому издатели озабочены поиском новых имен. В этом контексте рынок самиздата представляет собой нечто вроде ярмарки невест — площадки, где можно найти начинающего или уже популярного автора.

Галина Юзефович
литературный обозреватель

Взлет тоталитаризма

В начале XX века мир стремительно менялся. Индустриализация, первый демографический переход и ликвидация безграмотности затрагивали не только определенные слои общества, но и становились доступными для широкой публики. Новые средства

распространения информации, прежде всего радио, а также удешевление производства печатной продукции, казалось, должны были окончательно убрать цензуру из обихода.

Но этого не произошло. Тоталитарные режимы, образовавшиеся в Европе, стремились обеспечить полный контроль над жизнью каждого гражданина. В СССР после прихода к власти большевиков был установлен беспрецедентный контроль, который вряд ли мог бы придти в голову царскому правительству. Были конфискованы типографии, закрыты все частные печатные издания, а любые публикации, в том числе рекламные объявления, могли выходить исключительно под контролем государственных органов. Завершая процесс установления цензуры, были созданы Госиздат и Главлит — соответственно, государственные структуры, полностью контролирующие печать и издательскую деятельность в стране. В литературной среде прочно укоренился новый термин — залитовать, означающий получение разрешения на публикацию. За строгим соблюдением цензуры следило ОГПУ, тот самый орган, который в будущем объединился с НКВД и стал КГБ.

Вещь недели: новая книга Виктора Пелевина «Путешествие в Элевсин»

Примечательно, что серьезный удар по свободе мысли наносили и советские редакторы. На каждом опубликованном произведении фигурировало не только имя автора, но и человек, допустивший его к публикации. Если писатель, непризнающий традиционные нормы, был готов рисковать и публиковать текст, содержащий множество идей и намеков, то обычный редактор вряд ли хотел рисковать своей карьерой и жизнью, и поэтому старательно вычёркивал всё, что, как ему казалось, могло бы опорочить Советский Союз.

Тем не менее, даже если текст успешно проходил редакционный контроль, это не гарантировало его последующей публикации. Одно из самых известных произведений Корнея Чуковского — «Крокодил» — за десятилетия добивалось печати. После того как залитованная сказка вышла в свет, 1 февраля 1928 года Надежда Крупская, вдова Ленина, опубликовала статью, в которой содержалась следующая критика:

Что всё это значит? Какое у этого политическое значение? Герой, дарящий свободу народу, чтобы спасти Лялю — это символ буржуазии, который не оставит следа в судьбе ребенка. Приучать детей к «большой болтовне», как это делают в буржуазных домах, совершенно неприемлемо для того педагогического подхода, который мы хотим внедрить в подрастающее поколение. О подобной фигне следует забыть, «Крокодил» не должен попадать в руки детей, не из-за содержания сказки, а потому что это буржуазный бред.

Сказка была немедленно изъята из печати, а редакторы и цензоры потребовали от Чуковского удалить все «буржуазные» элементы. Это стало общей практикой для всех его произведений. В своём дневнике Чуковский замечал:

Самая большая борьба развернулась вокруг «Мухи-Цокотухи»: это на самом деле буржуазная книга, полная мещанства, варенья, купеческого быта, свадеб и именины, гусарский комар!

Цензура не обошла стороной ни одного заметного советского автора. В 1967 году писатели-фантасты Аркадий и Борис Стругацкие на протяжении полугода создали роман «Обитаемый остров», и после этого начались два года борьбы с цензурой. Вспоминая об этой практике, Борис Стругацкий заметил:

Самиздат в Стране Советов

Несмотря на жесткую цензуру, советские граждане жаждали новых знаний и идей и были готовы рисковать свободой, чтобы получить доступ к свежей и интересной информации. Сотни тысяч людей ловили западные радиоканалы, которые пробивались через систему глушилок, а рентгеновские снимки использовались для подпольного копирования известных музыкальных хитов. Самым распространенным источником идей и мыслей на тот момент стал самиздат — уникальное в мировой истории явление по масштабу.

Издаваемые цензурой и редакторами произведения не оставались забытыми и вскоре начинали распространяться незаконным путем. В первые десятилетия существования советской власти это были в основном рукописные сборники стихов. К 1950-м годам самиздат стал включать прозу, включая переводы, а к 1960-м годам эта практика дополнилась политическими, философскими и экономическими текстами. Параллельно появилась теневая общественно-политическая жизнь, а самиздат стал, по мнению Александра Даниэля, настоящей второй культурой:

Речь уже идет не о рукописях, отвергнутых цензурой, а о текстах, изначально не предназначенных для контроля. Люди начали «писать в самиздат», как раньше «писали в стол».

Оценить масштабы распространения самиздата довольно сложно. Доходило до того, что большинство читателей интересовались стихами и прозой, недоступной в магазинах. Общество, отвлекаясь от пафосных «ура-передовиц» на страницах газеты «Правда», поглощало произведения Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Осипа Мандельштама. Знакомились с работами Джорджа Оруэлла, Антуана де Сент-Экзюпери и Франца Кафки. Их тексты переписывались от руки, перепечатывались на машинках и передавались друзьям и знакомым. О тайной деятельности даже складывались анекдоты:

Бабушка перепечатывает для внука «Войну и мир», поскольку внук читает только самиздат.

Два приятеля беседуют по телефону:

— Ты уже съел пирог, который вчера принесла моя жена?

— И твоя жена его пробовала?

— Тогда передай Мише — он тоже хочет попробовать.

Объем и разносторонность нелегальной литературы действительно поражает воображение. В списке запрещенного были самые различные произведения: от правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий», издаваемого самиздатом на протяжении 15 лет, до письма Ленина, содержащегося под грифом совершенно секретно, адресованного членам Политбюро 19 марта 1922 года, в котором обсуждался процесс атаки на православную церковь. На протяжении разных годов цензуру не проходили ни «Улитка на склоне» Аркадия и Бориса Стругацких, ни «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, ни «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, и даже «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя, получившего популярность в СССР.

Можно проследить судьбу самиздата в Советском Союзе через личность Александра Гинзбурга — одного из самых известных политзаключенных того времени. В конце 1950-х годов он собрал и распространил среди своих знакомых поэтический сборник «Синтаксис», в который вошли запрещённые стихи Александра Аронова, Всеволода Некрасова, Музы Павловой, Беллы Ахмадулиной, Булата Окуджавы, Иосифа Бродского и других известных авторов. Каждый номер сборника выходил тиражом 150–300 экземпляров, однако подсчитать, сколько рукописных копий было сделано и как они распространялись, невозможно. Однажды, на почве поиска материалов для четвертого номера, сотрудники КГБ пришли к Гинзбургу, изъяли все материалы, что заняло половину грузовика, а самого Гинзбурга осудили на два года.

Габриэль Суперфин: Я ломал рамки привычных представлений

В западных архивах существовало довольно жесткое представление о самиздате — как о неподцензурных изданиях периода 1950–1980 годов. Я стремился разрушить эту систему: во-первых, доказывая, что хранить текст вне контекста его производства бессмысленно; во-вторых, расширяя хронологические рамки, включая в собрание подписные издания начала XX века и рукописные копии XIX века, в которых «Горе от ума» предшествовало исполнению на десятки лет.

Кроме того, я был особенно заинтересован в лагерном творчестве — хотелось понять, какие стихи Мандельштама тиражировались в сборниках до 1956 года.

Замечательное место в истории самиздата занимает дело Наталии Горбаневской, которая, находясь за границей, начала судебный процесс против издательства «Посев» и выиграла его, подтвердив, что за пределами СССР функционирует авторское право.

Можно считать, что к самиздату относились различные явления, такие как альбомы, которые, по существу, были неподцензурны. В качестве предшественников самиздата можно интерпретировать даже женские сборники рецептов.

Борис Дубин: Пример самоорганизации общества и отделения текста от книги

Как мне кажется, в советском самиздате были представлены самые разные темы — от философии до сексологии и уфологии. Это был второй мир, куда попадало всё, чего не было в официальном книгоиздании.

Одной из важнейших особенностей самиздата следует признать его метод тиражирования и распространения. Поэтому девичьи тетрадочки и дембельские альбомы, несмотря на их иногда весьма неформальное содержание, в категорию самиздата не попадают.

Для социолога самиздат представляет интерес как альтернатива официозу, а также как пример самоорганизации. В нашем обществе такая самоорганизация практически отсутствовала — и вдруг ради создания журнала или книги налаживались связи, развивался определённый производственный процесс. Особенно интересны примеры, когда текст не просто распространялся по стране в самиздате, но специально для него создавались и изготавливались печатные экземпляры.

В самиздате происходит не только отделение книги от автора, но и текст отделяется от самой книги. В этом смысле самиздат некоторым образом предвосхитил нынешний Интернет: в нем наблюдается момент завершения эпохи книги, который начался в самиздате.

Способы распространения

Чтобы распространить свои произведения, нелегальные издатели прибегали порой к самым изощренным методам. Наиболее очевидным было ручное набор и последующее копирование рукописи. Александр Марченко вспоминал о печати своей первой книги «Мои показания» (1967 год):

Взяли три машинки, но одна из них сломалась, поэтому четыре человека, умеющие печатать, сменяли друг друга. Те, кто не умел печатать, диктовали им тексты, раскладывали экземпляры, исправляли опечатки. Одна пара разместилась на кухне, в то время как другая работала в комнате. На кухне кто-то постоянно варил кофе или готовил бутерброды, а мы трудились подряд двое суток, спали по очереди.

Другим способом самиздата были фотокопии, которые значительно ускорили процесс распространения. Но, пожалуй, самым необычным приёмом самиздата были распечатки на АЦПУ — автоматических цифровых печатающих устройствах:

Это не принтеры для современных персональных компьютеров, а периферийные печатающие устройства для больших электронных машин, работающих с перфокартами или магнитными носителями, такими как ленты или диски. Диски, как правило, подотчетные, тогда как магнитные ленты — не очень. Это удобно: никто не увидит, что на вашем носителе. Можно было использовать ленты для расчетов какой-то автоматизированной системы, а в итоге распечатать, например, «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. Подходил, устанавливал ленту на лентопротяжку, дожидался момента, когда в машинном зале не будет посторонних, запускал программу — и текст печатался на АЦПУ, — поделился Александ МнеДаниэлем в одном из интервью.

А где же деньги?

Таким образом, самиздатчики рисковали своей свободой (Александр Гинзбург был арестован за выпуск «Синтаксиса»), своим имиджем и благополучием ради чего? Большинство распространителей работали себе в убыток, в редких случаях выходили в ноль; здесь не было речи о прибыли. Именно поэтому многие исследователи отказываются считать систему, которая сложилась в 80-х, самиздатом: в это десятилетие наблюдалось разделение на производителей и потребителей. Пусть и подпольно, но обе группы вступали в товарные отношения, в отличие от самиздата 50-х, где текст перепечатывался теми, кто хотел его прочитать.

Стоит отметить, что самиздат начал терять позиции гораздо раньше 80-х, когда появился тамиздат (еще более комичное слово, не правда ли?) — русскоязычные произведения, опубликованные за границей, такие как «Доктор Живаго». Некоторое время самиздат и тамиздат существовали параллельно, но количество копий увеличивалось и их качество значительно улучшалось, и никому не приходило в голову продолжать переписывать романы на тонкой папиросной бумаге, прижимая строчки друг к другу.

Славная история самиздата завершилась, и хочется надеяться, что навсегда. Сегодня этот термин имеет противоположное значение: он обозначает всё то, что автор может свободно публиковать в Интернете на различных платформах, не опасаясь ареста, но это уже совершенно другая история.